— В полутора днях быстрой езды, друг Спархок, — ответил Кринг со вздохом печали, закрывая глаза только что умершего воина.

Спархок поворотил коня и направился туда, где Берит на лошади и с топором в руках охранял Телэна и Сефрению.

— Все кончено? — спросила Сефрения, отводя глаза.

— Да, — ответил Спархок, спешиваясь. — Кто это был, матушка? Они были похожи на троллей, но Улэф не согласился с этим.

— Это были люди начала времен, Спархок. Здесь не обошлось без очень древнего и очень трудного заклинания. Лишь Боги и некоторые самые сильные маги Стирикума могут возвращаться во времени и переносить оттуда предметы или животных и людей. Человек начала времен не ступал по этой земле уже множество тысячелетий. Такими мы все были когда-то. Эленийцы, стирики, даже тролли.

— Ты говоришь, что эти дикари и тролли в родстве? — спросил он ее с недоверием.

— В какой-то мере да. За века мы, конечно, все изменились. Просто тролли развивались одним путем, а мы другим.

— Завороженный мир Гхномба оказался не так безопасен, как мы думали.

— Да, ты прав, — вздохнула Сефрения.

— Думаю, пора снова пустить солнце по небу. Мы не можем спрятаться от тех, кто ищет нас в трещинах времени, и стирикская магия здесь бессильна. Нам будет безопаснее, если мы вернем все как было.

— Полностью согласна с тобой, Спархок.

Спархок опять вынул Беллиом из мешочка и приказал Гхномбу разрушить чары.

Пелои сделали носилки, чтобы нести своих убитых и раненых, и отряд двинулся дальше, с некоторым облегчением видя, что птицы снова поют и летают, а солнце движется по небосклону.

На следующее утро им повстречался один из дозоров пелоев и Кринг выехал вперед переговорить со своими друзьями. Возвратился он серьезным и задумчивым.

— Земохцы поджигают траву, — злобно сказал он. — Я больше не могу следовать за вами и помогать тебе, друг Спархок. Нам надо защищать наши пастбища, а это значит нам придется рассыпаться по нашим землям.

Бевьер оценивающе посмотрел на него.

— Не будет ли лучше и удобнее для вас собрать земохцев в одном месте, доми? — спросил он.

— Конечно, друг Бевьер, но кто и как заставит их это сделать?

— Для этого надо приманить их.

— Например чем? — заинтересованно спросил Кринг.

— Ну, скажем, золотом, женщинами и стадами.

Кринг ошарашено посмотрел на Бевьера.

— Это, конечно, будет ловушка, — продолжил рыцарь. — Вы соберете все ваши стада, сокровища и женщин в одном месте и только несколько твоих пелои будут охранять их. Потом возьми остальных воинов и уезжайте прочь от этого места, так, чтобы земохцы это видели. Потом, когда стемнеет, проберитесь обратно и займите позиции где-нибудь поблизости, но в укрытии, чтобы вас не было видно. Будь уверен, что земохцы все сбегутся, узрев такую хорошую возможность напасть на ваши стада, сокровища и женщин. Тогда-то ты сможешь напасть на них всех сразу и избавишь себя от необходимости выслеживать их по одиночке. К тому же вы сможете блеснуть отвагой и удалью перед своими женщинами. Я слышал, что они просто тают от любви, когда мужчины на их глазах уничтожают ненавистного врага. — Бевьер лукаво ухмыльнулся.

Кринг, прищурившись, обдумывал предложение рыцаря.

— Мне это нравится! — наконец выкрикнул он. — И пусть я ослепну, если это не так! — И он отправился к своим воинам рассказать о предложенном плане.

— Бевьер, — проговорил Тиниен, — иногда ты меня просто удивляешь.

— Да что тут особенного? Обычная стратегия для конных отрядов, — мягко сказал молодой сириникиец. — Я это узнал, когда изучал военную историю. Лэморкандские бароны использовали эту уловку много раз, до того, как начали строить замки.

— Я знаю, но ты предложил использовать женщин. Похоже твои помыслы более мирские, чем кажется, друг мой.

Бевьер вспыхнул, но ничего не сказал.

Немного погодя они последовали за Крингом, правда чуть медленнее, скованные ранеными и печальной цепочкой лошадей, везущих убитых. Келтэн с отстраненным выражением лица что-то высчитывал на пальцах.

— В чем дело? — спросил его Спархок.

— Пытаюсь высчитать, насколько мы нагнали Мартэла.

— Думаю, на день — полтора, — встрял в разговор Телэн. — А точнее на день и еще треть. Мы теперь на шесть-семь часов езды позади него.

— Тогда, — снова заговорил Келтэн. — Если мы не будем останавливаться на ночлег, то к рассвету окажемся прямехонько в лагере Мартэла.

— Нам не стоит ехать ночью, Келтэн, — возразил Спархок. — Тут вокруг что-то очень недружелюбно и лучше не нарываться в темноте на неожиданности.

На закате они встали лагерем и, поев, все собрались в большой палатке.

— Нам всем примерно известно, что предстоит сделать, — начал Спархок. — Добраться до границы не составит особого труда. Кринг в любом случае разлучит своих воинов с женщинами, так что большинство пелоев будут с нами, во всяком случае часть пути. А кроме того, это удержит силы земохцев на расстоянии, так что мы будем от них в безопасности, пока не достигнем границы. А вот после того, как мы ее пересечем, у нас могут возникнуть неприятные неожиданности, и виною тому будет Мартэл. Нам все же необходимо добиться того, чтобы у него не случилось времени поставит земохцев и другие ловушки на нашем пути.

— Подумай, Спархок, — сказал Келтэн. — Сначала ты говоришь, что мы не будем ехать ночью, а потом, что надо бы избавиться от засад Мартэла.

— Но нам не обязательно наступать ему на пятки, чтобы добиться этого. Надо заставить его думать, что мы близко, тогда он будет бежать и забудет про засады. Хорошо бы было с ним немного поболтать, пока еще не совсем стемнело. — Он огляделся вокруг. — Мне нужно около дюжины свечей. Берит, можно тебя попросить принести их?

— Конечно, сэр Спархок.

— И поставь их на этот камень, поближе друг к другу и в ряд. — Спархок тем временем снова достал мешочек и вынул из него Беллиом. Он положил цветок-гемму на камень и прикрыл его кусочком ткани, чтобы сокрыть под ним соблазнительный плен красоты этого могущественного самоцвета. Когда же зажженные свечи уже были расставлены на камне, он снял покрывало с самоцвета и положил на него свои руки, касаясь кольцами Беллиома.

— Голубая Роза, — приказал он. — Призови мне Кхвая!

Самоцвет под его руками вновь стал горячим, и алое сияние разлилось в глубине его лепестков.

— Кхвай! — твердо сказал Спархок. — Ты меня знаешь. Я хочу видеть место, где расположился на ночлег мой враг. Покажи его в огне! Теперь же!

Крик ярости уже не походил на рев, а скорее напоминал жалобный вой. Пламя свечей удлинилось и, соединившись, образовало единое полотно ярко-желтого огня, в котором рождался образ.

Это был маленький лагерь всего из трех палаток, разбитых в травянистой низине с небольшим озером посередине. Темные кедры стояли на другом берегу озера и единственный костер потрескивал в надвигающихся сумерках в центре палаток, полукругом стоящих на берегу. Спархок смотрел внимательно, стараясь все запомнить.

— Ближе к костру, Кхвай! — рявкнул Спархок. — И сделай так, чтобы мы слышали, что там говорят.

Изображение поменялось приблизившись. Мартэл и остальные сидели вокруг костра, лица их были усталыми и изможденными. Спархок кивнул друзьям, и все они подались вперед, чтобы лучше слышать.

— И где же они, Мартэл? — ядовито спрашивала Арисса. — Где эти бравые земохцы, которые по твоим расчетам должны защищать нас? Цветочки собирают?

— Они отводят пелоев, принцесса, — ответил Мартэл. — Вы же не хотите, чтобы эти дикари нас догнали? Не волнуйтесь, Арисса. Если вам будет уж совсем невмоготу, я одолжу вам Адуса. Он не слишком приятно пахнет, но для вашей нужды это не так уж важно, не так ли?

Ее глаза сверкнули ненавистью, но Мартэлу, казалось, это было безразлично.

— Земохцы удержат пелоев, — сказал он Энниасу. — И если Спархок не загнал лошадей — чего он точно делать не станет, — он все еще на три дня от нас отстает. А земохцы нам не слишком-то и нужны, пока мы не перешли границу. Но вот после этого они нам понадобятся, чтобы устроить несколько засад для моего дорогого братца и его попутчиков.